f3bc5676     

Гроссман Василий - В Кисловодске



Василий Семенович Гроссман
В Кисловодске
Николай Викторович уже собирался домой, снял халат, когда запыхавшаяся
Анна Аристарховна, знаменитая тем, что у нее в саду росла лучшая в городе
клубника, сказала:
- Николай Викторович, полковник на машине к нам приехал.
- Что ж, полковник так полковник, - сказал Николай Викторович и снова стал
натягивать халат.
Он знал, что восхищение на лице Анны Аристарховны обращено к его
позевывающему спокойствию. А ведь он был испуган и взволнован не меньше Анны
Аристарховны приездом полковника. Да и в театр он собирался с женой, как бы
не опоздать.
Но так уж велось, что ему приходилось в присутствии женщин казаться лучше,
чем он был на самом деле. Всю жизнь он нравился женщинам и из деликатности,
да и жалко было ореола, не показывал им, что многие черты его не
соответствовали его внешности.
Да и в самом деле, уже седой, он все же был красив - стройный, высокий,
легкий в движениях, всегда со вкусом одетый, с тонким красивым лицом, с тем
выражением, которое портретисты стремятся придать призванным украсить этот
мир великим людям.
Женщины влюблялись в него, и им в голову не приходило, что Николай
Викторович вовсе не походил на свою внешность, был совершенно обычным
человеком, равнодушным к мировым проблемам, несведущим в литературе и
музыке, человеком, обожавшим элегантную одежду, комфорт и массивные,
шафранно-желтые перстни с вчеканенными в них крупными драгоценными камнями,
а врачебную работу свою не очень любил, ему нравилось вкусно ужинать в
ресторанах, ездить в отпуск в Москву в международном вагоне, появляться со
своей Еленой Петровной, такой же красивой, высокой и элегантной, как и он, в
театральном партере, ловить восхищенные взгляды: "Вот это пара!"
Он из тяги к светской жизни и фатовства, из житейских соображений не стал
работать в университетской клинике, а сделался главным врачом пышного
правительственного кисловодского санатория. Конечно, научной работы он не
вел, но до чего же приятно было шагать под мраморными колоннами, окруженным
медицинским офицерством и с фатовским шиком одновременно почтительно и
небрежно раскланиваться с знакомыми людьми, хозяевами государства...
Его любимым героем был Атос из "Трех мушкетеров". "Эта книга - моя
библия", - говорил он друзьям.
В молодые годы он по крупной играл в покер и считался знатоком скаковых
лошадей. А бывая в Москве, он иногда звонил своим знатным пациентам, чьи
имена значились в истории партии, а портреты печатались в "Правде", и его
тешило, что они любезны с ним.
Из любви к своему удобному сафьяновому креслу, к роскошной и удобной
мебели он, устрашась бесприютства теплушек, дымящих печурок, жестяных
чайников с кипяточком, не уехал в эвакуацию, когда к Кисловодску стали
приближаться механизированные и горноегерские части германского вермахта.
И Елена Петровна так же, как и он, не испытывая к немцам никаких симпатий,
одобрила его решение. Она, как и он, очень любила драгоценные
инкрустированные старинные столы и диваны красного дерева, фарфор, хрусталь,
ковры.
Елена Петровна любила заграничные наряды, и особенно приятны были ей те,
что вызывали зависть знакомых женщин, жен высокопоставленных советских
деятелей. А она, надевая невиданные среди дам текстильные раритеты, делала
скромное, утомленное лицо, безразличное к суете и мишуре...
Когда Николай Викторович увидел на улице Кисловодска немецкую
моторизованную разведку, его охватили тоска и смятение. Лица немецких
солдат, их боевые рогатые автома



Содержание раздела